Сердце ребёнка

Фото: Юлия Федотова
Ашот Григорьян — особенный доктор. Он первым в стране провёл уникальную операцию на сердце плода в утробе матери.

Клапан сердца плода в утробе матери прооперировал хирург Григорьян

Ашот Григорьян – эндоваскулярный хирург, заведующий отделением рентген­эндоваскулярной хирургии клинического госпиталя «Лапино», опытный врач, лауреат престижной врачебной премии «Призвание», к своему делу относится не просто как к работе, которую надо хорошо выполнять. Для него главное профессиональное счастье – понимать, что он находится на своём месте.

Гордость, не гордыня

– Ашот Михайлович, как вы оказались в Москве и откуда вы родом?

– Мы жили в Азербайджане, будучи армянами: там родились и я, и мои родители, и их родители. Вынуждены были уехать, когда мне было 10 лет. Мы – беженцы.

– Как проходила адаптация к жизни в другом городе?

– Помню, что первое время в московской школе я стеснялся своего имени. Среди Серёж и Андреев моё имя очень выделялось. А что касается адаптации к климату, то с этим была смешная история. В Баку снег выпадал в лучшем случае на несколько часов и далеко не каждый год, и я к своим 11 годам его видел раза два-три. И тут мы вышли из школы, а вокруг всё белым-бело. По дороге домой я весь вывалялся в снегу, так как был уверен, что завтра он исчезнет. Каково же было моё удивление, когда и на следующее утро увидел его на улице. А ещё меня удивляло, что небо в Москве уже в середине октября заволакивает облаками и солнце пропадает до апреля.

– Знаете, откуда родом ваши далёкие предки?

– Мама рассказывала, что её дедушка был выходцем из Ирана, но переехал в царскую Россию и пустил там корни.

– Ваша семья соблюдает национальные традиции?

– Сказать, что в семье готовили только армянские и азербайджанские блюда, не могу. Мама отлично варила борщ, делала суп с лапшой, пюре и шашлык. Но моё самое любимое блюдо – жареная картошка.

– Как вы считаете, какая главная черта кавказского характера?

– Гордость. Не гордыня, а именно гордость, которая не позволяет переступить правила и убеждения, вложенные в человека с детства. И уважение к старшим: это присуще всем народам Востока и Кавказа.

– Вы врач, как и ваша бабушка. Почему, по вашему мнению, так много медиков среди людей кавказских национальностей?

– Наш народ преуспевает во многих профессиях. Мне кажется, тут дело в воспитании. Нас с детства растят на хороших примерах соотечественников, родственников и внушают, как важно быть таким же умным, добрым и так далее. И ребёнок волей-неволей начинает к этому стремиться, так как хочет быть похожим на того, кого уважают и ставят в пример. Ещё армяне, живущие в России или других странах, представляют меньшинство населения, и в нас, видимо, на генетическом уровне заложена идея: чтобы выжить, нужно быть успешным. И, наверное, именно поэтому у нас есть склонность к ­многодетности.

– А у вас, кстати, сколько детей? И кем они думают стать?

– У меня две дочери. Что касается их выбора, ещё непонятно: то они хотят быть врачами, а то блогерами.

– Тянет ли вас на родину?

– Я бы с радостью поехал в город моего детства и посмотрел на те места, что остались в моей детской памяти, прошёлся бы по тем маршрутам, но вернуться туда навсегда – нет. Москва мне очень нравится, и нравится то, что в ней происходит.

Это мой город

– За эти годы у вас наверняка появились друзья. Их много?

– Да, немало, и они разных национальностей. Есть друг-азербайджанец, есть и русские, и армяне. Я людей делю на хороших и плохих, и никак иначе.

– Как вы любите проводить свободное время в городе?

– Обожаю пешие прогулки по старой Москве. Когда едешь на машине, то не замечаешь окружающую красоту, а когда идёшь пешком – она вся перед тобой. Я мечтаю пройти по всему Садовому кольцу, но пока получается прогуляться только по отдельным его частям. Ведь на долгий маршрут надо заложить целый день, а времени не так много.

– Значит, вас, наверное, порадовало расширение тротуаров в столице?

– Ну, я ещё и автомобилист…Но в ипостаси пешехода я этим доволен. Ходить по широким тротуарам приятно и удобно.

– Вы полюбили столицу или просто адаптировались к ней?

– Москва, конечно, стала родной, и я её не поменял бы ни на какой другой город. И не только потому, что здесь у меня семья, работа, друзья. Просто мне нравится этот город, я уже привык к его ритму, к тому, что он никогда не спит и всегда работает. Помню, был в командировке в одном городе, где надо было сделать несколько операций. Вот мы с местными коллегами закончили первую операцию. Они говорят:  «Ну всё, пошли пить чай, отдохнём». Я им возражаю: как так? У нас же ещё 8 операций! Давайте уж проедем все до конца, а потом и отдохнём. Я же уже привык к другому темпу работы, а для тех людей это в новинку. Хотя многие за эту спешку, цейтноты, дедлайны ругают Москву да и вообще все мегаполисы. А мне это нравится. Вот, например, мы поехали как-то в Армению. Договорились с друзьями встретиться через час, приезжаем, а они не готовы. Не привыкли они к скоростям.

– Успеваете наслаждаться жизнью, несмотря на темп?

– Не всегда получается, к сожалению, потому что мой рабочий день абсолютно непредсказуем, больные поступают по скорой помощи в любой момент. Но когда выдаётся возможность отдохнуть, я с радостью иду гулять по городу или в кино и театры с детьми. В музеи. С детства люблю Политехнический музей. Помню, как папа повёл нас с братьями туда впервые. Мы были в восторге. А потом уже в школе в этот музей каждый месяц ездили с классом на лекции. Я там все залы изучил. И очень рад, что сейчас могу показать места, которые полюбил, своим детям.

Главный вопрос

– Вы с коллегами первыми в стране оперировали сердце ещё не рождённому ребёнку в материнской утробе. Как это было?

– Мы провели баллонную дилатацию клапана аорты. Дефект мог привести к тому, что к моменту рождения у ребёнка не будет половины сердца, – разовьётся синдром гипоплазии левых отделов органа. Мы решили оперировать на сроке 27–28 недель беременности. Под контролем УЗИ через кожу живота мамы, матку, плаценту и грудную клетку ребёнка ввели иглу в полость левого желудочка. Дальше ввели инструментарий в эту иглу, попали в суженный до 1–1,2 миллиметра клапан сердца плода и раздули специальным баллоном. Операция длилась около 50 минут, но нам они показались вечностью.

На сроке 38–39 недель родился мальчик Лев. Сегодня мама с Лёвой приезжают к нам на обследования. Сейчас ему уже два годика, и он абсолютно здоров.